Blogveselova.ru

Подрабатываю на заправке. Недавно было. Сижу, скучаю. Подъезжает замызганная «газель» и останавливается как-то криво, задом, у колонки 95-го. Ну, я всякого насмотрелся. Из кабины «газельки» вылезает мужик в грязной спецовке и дамочка в шубе. Мужик со своим транспортом сочетается, а вот дамочка явно из другого мира. В общем, водитель газели идет за чем-то открывать кузов, а дамочка отправляется к кассе:

— Мне надо 10 литров 95-го бензина.

— Вы уверенны, что 95-го, а не 92-го?

— Точно 95-го!

Ну, хозяин – барин. Включаю колонку на 10 литров. Пока я всё это делал, из кузова «газели» вылезло ещё двое мужиков. Они с кряхтением начали выкатывать оттуда что-то тяжелое. Я немного напрягся – с недавних пор у меня аллергия на нестандартные ситуации…

Через некоторое время мужики закончили свою работу. В кузове «газели» был MINI One – маленькая машинка для езды по городу. Оказалось, что мадам в шубе выехала на променад, но не рассчитала количество топлива в баке, а добрые рабочие, что её подобрали, побоялись брать на буксир такую мелочь как машина-малютка и, проявив смекалку, попросту закатили её в кузов своей «газели».

З.Ы. Велика мужская удаль, кода дело касается помощи даме!

Вообще, во время второй мировой, на вооружении советской армии было очень много реактивных снарядов. Самые известные из них – М-13, именно их устанавливали на первые «Катюши». Не будем перечислять их все, а остановимся на М-20 и М-30 ибо именно эти реактивные снаряды считаются началом тяжелой реактивной артиллерии.

М-13 для своего времени, конечно, были хороши! Неожиданные и массовые обстрелы вызывали в немецких рядах жуткий срач и так далее, но, для полноценных наступательных действий М-13 мало подходили из-за слабого урона. Уничтожать надо было как тяжелую технику, так и укрепления противника. Где-то к середине сорок второго года на вооружение советской армии поступили М-20, боевая часть которых была в три с половиной раза мощнее, чем у М-13. Очень скоро на вооружение поставили и М-30 – в шесть раз мощнее, чем М-13.

М-20 с лёгкостью прикрутили к «Катюше», но из-за чуть больших размеров, эти реактивные снаряды приходилось запускать в один ряд, а не в два, как М-13. А вот под М-30 направляющие никак переделать не удавалось (стоит заметить, что их таки присобачили к Катюше, но только 44-ом году). По сему, для запуска М-30 поставили пусковые станки, с простенькой системой регулировки угла наклона…

На такой станок, прямо в заводской упаковочной таре, укладывали сначала четыре, а потом и восемь М-30. Залп производился при помощи обычной электрической сапёрной машинки, причём, как правило, в цепь включали несколько станков. Одновременность запуска обеспечивала сложение ударных импульсов, что многократно усиливало эффект, по сравнению с отдельными пусками.

И вот, из-за обычного и вполне понятного нежелания конечных пользователей читать документацию (если точнее, то мануалы просто расходились на самокрутки), на полях сражений частенько случалось следующее. Во время подготовки к запуску частенько забывали убрать распорки, удерживающие снаряд в деревянном ящике (заводской упаковке) при транспортировке. Если распорки не снимали, то вся эта ху#т@ стартовала вместе с ящиком, а бывали случаи, что и вместе со станком!

Такая конструкция имела размеры примерно 1,5 на 2 метра, что и приводило к разговорам в рядах немцев о том, что русские совсем @хуели и стреляют по ним сараями!

Когда-то я училась в УрГПУ на географа заочно. Нам задали задание по геологии собрать коллекцию камней и сдать на оценку. Я как положено камешки собрала (купила на плотинке), описание камней сделала, пронумеровала камешки, всё как положено.

Прошла сессия, камешки домой везти надо, а ещё учебники, тетради, вещи там разные. Всё это я сложила в большую сумку, взвалила и до автобуса попёрла. Села на заднюю площадку. Через несколько остановок заходит молодой паренёк, косится на мою сумку.

Подъезжаем к вокзалу. Паренёк предложил помочь вынести сумку из автобуса. Я сказала: — Спасибо, если вам не трудно, помогите.

Резким рывком паренёк ухватился за мою сумку и… выпал вместе с сумкой из автобуса. Лежит на земле, под его пузом моя сумка и не встаёт. Я вышла из автобуса, говорю: — Ой, вам больно.

Он, как ни в чём не бывало, соскакивает с моей сумки, весь красный, как рак и спрашивает: — Вы, что там, камни везёте, что ли?

Ну, думаю, влипла я со своими камнями, сейчас скажу, что коллекцию камней везу, тут он меня и пришибёт этой сумкой. Нет, говорю, студентка я, учебники домой везу. Ну, давай, студентка, счастливо — улыбнувшись попрощался он. А у меня, как камень с души упал, полегчало, сумку подняла, взвалила её и скорей на вокзал, пока он не вернулся.

Дело было году эдак в 46-47, в самом начале холодной войны.

Вчерашние союзники — американцы — откровенно точили зубы на СССР, бряцали ядерным оружием, и прозрачно намекали, что, мол, спасибо конечно что «немного помогли» победить Гитлера, то бомба-то у нас, так что мы — хозяева мира, а ваше место у параши.

СССР впрочем, не очень-то парился, прекрасно понимая, что бомб у Америки пока мало, из носителей — только тяжелые бомбардировщики, которые с таким грузом просто не долетят до СССР, зато танковые армады, которые никто еще и не собирался уводить из Европы после 45, успеют если что сбросить англо-американцев в Ла-Манш. И пока наши физики-ядерщики лихорадочно клепали первую бомбу по спизж#нным в Америке чертежам, перед пропагандистами встала непростая задача.

С одной стороны, надо было показать коварство и подлость мирового империализма, на примере ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, а с другой стороны — не переборщить с ужасами ядерной войны, а то недолго и панику поднять. Сейчас уже многие не помнят, но тогда практиковались лекции о международном положении, которые читали в вузах, на предприятиях и т.д. Перед лекторами поставили задачу: «в японских городах погибло 250 тыс человек, но слово «погибли» звучать не должно».

И вот, в одном вузе, лектор клеймит мировой империализм, и помимо прочего заявляет: «ПОСТРАДАЛО 250 тыс человек». И все бы ничего, но нашлась одна настырная девушка, которая спросила: — «а как пострадали?» Ну лектор мнется: — «ну пострадали». Девушка не успокаивается: — «ну как именно пострадали?» Лектор, безнадежно: — «СОВСЕМ пострадали».

Народ в те времена был догадливый, давно привык читать между строк, но смеялись долго, а выражение «совсем пострадали» стало крылатым.

Моя мама довольно долго проработала В ПТУ преподавателем, а так как контингент там тот еще, то она привыкла отдавать короткие команды типа: — К доске!, Встань!, Сядь!, и т.д. А тут у нее появился долгожданный друг из числа бывших военных. Мужик хозяйственный, сразу стал маму обеспечивать малиной и другими разными ягодами.

Вот однажды мама целый день варила разные варенья, и у нее освободился большой такой мешок из-под сахара, она его аккуратно сложила и положила у себя в спальне на стул. Тут вечером является ее друг, укладываются они спать и начинаются там разные ля-ля-фа, а маме не до того.

Надо сказать, что у мамы кровать стоит вдоль стены (ну планировка не позволяла иначе) и она не любит спать у стенки. Она резко так говорит другу: — «Так , к стенке! Быстро!», поворачивается и тут ее взгляд падает на мешок и тогда она спрашивает у друга: — «Мешок тебе нужен?». Друг, бывший военный отнесся к этому скептически…

Я учился в 11 классе с физико-химическим уклоном и как правило теорию первого курса университета мы проходим ещё будущи шлолярами.Но однажды на уроке по физике учитель уж слишком разговорился и его унесло в дебри мироздания. Учитель рассказывал про теорию хауса, кто не знаком процитирую:

— От взмаха крыла бабочки на одном континент на другом может произойти цунами.

А так как на уроки по физике я обычно прихожу укуренным (по-другому я этот предмет не понимаю) то меня сморозило выдать кульминационную фразу:

— Так вот почему японцы бабочек жрут!

В осадок выпали все, включая учителя.

З.Ы. Кстати мое увлечении травкой не помешало мне сдать егэ и поступить в институт. А на пары по физике я до сих пор только по укурке хожу.

История давняя, конец 70-х. Рассказана мне другом Семеном. Он тогда был 18-летним «качком» — всякими железяками такую себе мышечную массу набил – смотреть жутко. И покушать был большой любитель – поддерживать-то мышцы надо. При этом парень он был веселый, смешливый, компанейский. Но очень уж стеснительный в общении с противоположным полом. А либидо-то прет из всех щелей – возраст, знаете ли.

И вот начинает Сеня встречаться с девушкой. Как-то, плотно покушав, он ее встречает и решает продемонстрировать свою силушку недюжинную – легко так на руки одним движением подхватывает… И испускает громкий, ни с чем не путаемый звук, недвусмысленно показывающий, что покушать Сене удалось только что весьма нехило. Девушка счастливо смеется. Сеня краснеет и перестает с ней встречаться.

С другой девушкой так было. Гуляют они поздним вечером, осень, отнюдь не жарко уже, но Семен отчаянно форсит – без кепки ходит. Соплей полный нос. А нос у Сени особенный – какой-то греко-грузино-еврейский, большой и солидный. И вот смешливый Сеня травит даме какую-то очередную веселую байку, отчаянно жестикулирует при этом, сам же первый начинает ржать над байкой, по-лошадиному фыркает и… И плотная, хорошо сформировавшаяся зеленая сопля вдруг вылетает ему из классического носа на раскрытую ладонь. Секундная пауза. Легкий шок у обоих. Потом Сеня мощно вдыхает носом в себя – сопля столь же резво покидает ладонь и скрывается в своем греко-грузино-еврейском «домике». Девушка сгибается пополам от смеха. Семен сильно смущается и перестает с ней встречаться.

Третья попытка. Семену уже с другой девушкой гуляют в парке. Он сжирает какой-то беляш, потом пьет пиво, впихивает в себя пару мороженного. Дело к вечеру – даму следует проводить домой. Семену срочно надо «до ветру», причем по-взрослому, но он стесняется отбежать в ближайшие кусты и мужественно провожает, отчаянно напрягая накаченный пресс. Поздний вечер. Темно. Доходят до домика, где живет девушка. Она ненавязчиво предлагает зайти «попить чайку», поскольку родители в отъезде. Семен разрывается между своей все матереющей и требующей выхода либидой и вполне естественным процессом, происходящим в кишечнике. Решает таки зайти в гости. Девушка оставляет его в темной комнате и идет на кухню заваривать чай. Семен видит открытое окно и понимает, что его внутренние процессы больше не могут ждать ни минуты. Отодвинув горшочек с геранью, он лихим джигитом вскакивает на подоконник, сдергивает штаны и… И процесс завершается вполне успешно буквально за несколько секунд. Еще мгновение – и окно закрыто, герань на месте, довольный Семен стоит в ожидании своей пассии. Ну, и всего, что может сейчас последовать в этом уютном домике. Входит девушка, включает свет. На диване сидит ее старшая сестра с молодым человеком. Описать глаза обоих слов не хватает. Семен опрометью покидает место событий.

Кстати, сейчас ему за 50, а он так и не был женат. Интересно, почему?

Сразу поясняю для незнающих, кошка — приспособление для разных нужд, в нашем случае для поиска и вытаскивания рыболовных сетей, состоящее из небольшого якоря и привязанной к нему верёвки.

Сидим мы однажды компанией и ведём речь о рыбалке и всё что с ней связано. Есть в нашем районе большое озеро, рассказывает один паренек, на котором одно частное лицо разводит рыбу. Повадились туда наезжать браконьеры и ставить сети. Хозяин устал с ними бороться и вызвал рыбнадзор. И вот, говорит, сижу я на берегу этого озера и вижу летит вертолёт. Кинули с этого вертомаха в воду кошку и пробороздили озеро собирая сети, сделав своё дело достали кошку и улетели.
Тут один из слушателей говорит:

— Она же сдохнет!

Мы хором:

— Кто?

Он отвечает:

— Кошка!

Представив то, что он себе представлял во время этого рассказа, мы стали биться в истерическом хохоте.

Как-то раз, во время первомайских гуляний (в Питере) я стал свидетелем одного прикола. Какой-то там профсоюз, для привлечения внимания к их культурной программе, нанял толпу девушек барабанщиц. На Невский всю эту толпу выпускали порционно и по этому, девушки минут пять отбивали ритм, стоя на Площади Восстания. На барабанщицах были очень короткие юбки. Погода была просто прелесть – дул сильный, холодный ветер, а руки у барабанщиц были заняты барабанными палочками.

И случилось так, что под каждый тарам пампам, что девушки выдавали, дул порыв ветра и, в такт музыке, задирал несчастным юбки по самое не могу! На такое зрелище сбежались посмотреть все окрестные журналисты и зеваки!!

Сам я сфоткать эту красоту не успел. Но уверяю вас, что зрелище было знатное! На тот момент, в Питере было +2 градуса и я, наверное, ещё долго буду вспоминать синие зады несчастных девушек.

Эта история случилась в январе 79-ого года. Сверху пришли какие-то там распоряжения и нас, слушателей военного заведения, отправили на Химкинское водохранилище бежать лыжный кросс (10км). Мне уже доводилось там бегать, и я на долго запомнил это приключение (кто бегал там, тот меня поймет). Ветер там – мерзость редкая! В какую сторону ты бы не бежал – он дует прямо в лицо…

И такое у меня нежелание сдавать этот кросс появилось, что я решил «откосить». А как? Легко! Иду в медсанчасть, знаю, что меня оттуда выпрут – но всё равно иду. Жалуюсь на странную боль в правом боку. Ну, меня на кушетку кладут и проверяют на симптомы аппендицита. Нет симптомов, хоть ты тресни, нет! Мне даже стыдно стало…

Берут кровь на проверку, а меня отпускают. Я поднимаюсь на этаж моего курса и нарываюсь там, на начальника курса. Он, при виде меня орет благим матом, а я советую ему позвонить в медсанчасть (думаю, что пока мой анализ будет готов – автобус с лыжниками уже благополучно уедет). Минут через десять выясняется, что результат анализа крови очень нехороший, и меня надо срочно тащить в поликлинику. А я уже от стыда красный весь, я то знаю, что я кошу…

Своим ходом добираюсь до поликлиники, попадаю на приём к очень именитому специалисту. Женщина осматривает меня (у меня, естественно, ничего не болит) и говорит, что требуется срочная госпитализация! Причем, мне тут же запретили самостоятельно передвигаться и вызвали санитаров. Те на носилках дотащили меня до «скорой». А я лежу и думаю – попал я, причём сильно! Вот сейчас они выяснят, что я наглый симулянт и отчислят меня из славного учебного заведения с жутким скандалом.

Довезли меня до ЦКБ (да-да, ничего не болит). Меня осматривает зам начальника хирургического отделения, качает головой, и говорит, что нужна срочная операция по удалению аппендицита. Ну, я уже совсем в прострацию вывалился. Делайте, говорю, что нужно. А они мне – нет, ваше согласие нужно. Я, ясен пень, соглашаюсь.

Операцию делали под местным наркозом (отдельная история). Вырезали мне аппендицит и, этот самый зам начальника хирургического отделения, говорит (цитирую): — «Вам крупно повезло! Ещё час – полтора и вы бы заработали гнойный перитонит!»

А я в этот момент думал – вот, поехал бы я на Химкинское водохранилище и сдох бы там прямо на маршруте, если бы не мой внутренний голос, настойчиво требовавший «откосить».