Blogveselova.ru

В бане Петька трет спину Чапаеву:
— Василий Иваныч, майка показалась!

Красные и белые на позициях. Через расположение белых едет телега. На ней крестьянка. Белые задерживают. Крестьянка объясняет, что едет в соседнее село. Пропустили. Телега прибывает в расположение красных и подъезжает к штабу. Навстречу выходит Фурманов. Крестьянка снимает косынку.
— Петька! — восхищенно кричит Фурманов. — Ай да замаскировался!
— Я-то что, — скромно говорит Петька, — распрягите Василия Иваныча!

Чапаев переплывает Урал. Гребет одной рукой. Ординарец Петька плывет рядом.
— Василий Иваныч, брось чемодан!
— Не могу, Петька, там карты штаба дивизии. Две колоды.

— Василий Иваныч, можешь выпить литру?
— Могу.
— А две?
— Могу.
— А ведро?
— Не, Петька, не могу. Ведро только Владимир Ильич сможет…

— Василий Иваныч, сколько будет ноль целых пять десятых плюс одна вторая?
— Нутром чую, что литр, а доказать не могу!

Василий Иваныч на БАМе посетил лагерь особого режима. Перед ним выстроили полосатых арестантов.
— Здравствуйте, товарищи матросы!

Чапаева с Петькой направили в Африку для культурной помощи слаборазвитым странам. Вскоре приезжает комиссия ЦК проверять их работу. Они видят скачущего Чапаева в развевающейся бурке по берегу реки Лимпопо и буксирующего на тросе негра, скользящего по реке на водных лыжах. Комиссия довольна. Она движется дальше и встречает Петьку, который запряг в плуг двух негров и пашет землю. Комиссия возмущена:
— И это вы называете культурной помощью? Берите пример с товарища Чапаева, катающего негра!
— Не, это Василий Иваныч крокодила на живца ловит!

Чапаев вернулся из Италии.
— Василий Иваныч, скажи что-нибудь по-итальянски, — просит Петька.
— Пошел на х… , Петруччо!

Петька вытащил Чапаева из реки Урал и делает ему искусственное дыхание. Вода из Василия Иваныча все хлещет и хлещет. Подъезжает казачий разъезд.
Есаул советует:
— Да вынь ты ему жопу из воды, а то весь Урал перекачаешь!

Василий Иванович в грязных сапогах стоит на табуретке под потолком.
Петька:
— В.И., вы бы хоть газетку подложили.
— Ничего, Петь, я и так достану!